«Об общественном договоре» — главное произведение Жана-Жака Руссо и наиболее яркий документ политической мысли французского просвещения. В этом произведении Руссо противопоставляет произволу абсолютной монархии идею народного суверенитета и принципы буржуазно-демократической республики.
  Идеи, изложенные Руссо в «Общественном договоре», играли чрезвычайно большую роль в подготовке французской буржуазной революции. Те же идеи легли в основу Декларации прав 1789 г.

 

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

   «Об общественном договоре» Жана-Жака Руссо (1712— 1778 гг.) — один из крупнейших литературных памятников общественно-политической мысли. Книга эта представляет и сейчас, и для советских читателей большой интерес, поскольку она дает очень много для понимания теоретических источников и исторической подготовки идей буржуазной революции и буржуазного государственного права.
   Франция XVIII в. была ареной классовой борьбы, достигшей особенного ожесточения к концу века, в пору французской буржуазной революции. Благодаря развитию капиталистических мануфактур и морской торговли Франция уже к началу XVIII в. превращается в крупнейшую мировую торгово-промышленную державу, уступая в своем экономическом развитии лишь Англии. Новый класс крупной торговой и промышленной буржуазии, опиравшийся на свое все возраставшее экономическое могущество, выступал от имени всего «третьего сословия»: он требовал отмены политических и правовых привилегий дворянства и духовенства и готовился к завоеванию государственной власти. Крайнее обнищание французской деревни, обремененной крепостными повинностями, и разорение городской мелкой буржуазии создавали те (революционные силы, с помощью которых буржуазия шла к свержению «старого  порядка».
   Философия «просвещения» помогала ей осмысливать свои классовые интересы. Философы объединяли свои силы на почве совместной борьбы против абсолютизма, церкви, религиозной нетерпимости, неравноправия широких масс.
   Однако в их среде уже намечались различные классовые позиции. В противоположность основной группе «просветителей» (Вольтер, Монтескье, французские материалисты), последовательных выразителей идеологии прогрессивной буржуазии XVIII в., Руссо в этой философской борьбе выступает как представитель революционной мелкой буржуазии. Оставаясь в основном идеалистом в своем общем мировоззрении и в своих общественно-исторических взглядах, Руссо, однако, проявляет гораздо большее историческое чутье при подходе к общественным явлениям, чем другие современные ему мыслители.
   Сын часовщика, гражданин свободного швейцарского города Женевы, прошедший трудовую жизнь, полную скитаний и лишений, Руссо уже в раннем своем трактате, доставившем ему широкую известность, «Рассуждении о науках и искусствах» (1750 г.), ставит в центре своего внимания вопрос об общественном неравенстве. Руссо доказывал, что развитие наук и искусств до сих пор не способствовало улучшению нравов, но, наоборот, усиливало общественное неравенство: общественные учреждения, покоящиеся на неравенстве — богатстве и праздности одних и тяжелом труде других, — делают доброго от природы человека злым и порочным.
   Выясняя далее этот вопрос в другой работе «О происхождении и основах неравенства между людьми» (1755 г.), Руссо подходит к развитию общества более исторически, чем другие современные ему мыслители. Он показывает здесь все различие между ранним естественным состоянием, в котором находился первобытный дикарь, и гражданским состоянием, которое уже покоится на частной собственности. «Тот, — писал Руссо, — кто первый отгородил участок земли и осмелился сказать «это принадлежит мне», и нашел людей, которые были достаточно глупы, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества». Частная собственность, согласно Руссо, была причиной возникновения порабощения одних и господства других. Это неравенство людей, указывал он, прогрессирует вместе с ходом цивилизации. Государство и право, созданные для защиты человеческой свободы, также становятся орудиями неравенства. От первоначального равенства, в котором находились первобытные люди, человеческое общество приходит к все большему неравенству. Развивается деспотизм в государственном управлении, что ведет к новому «равенству», равенству всех перед деспотом, при котором свобода каждого равна нулю. Но эта крайняя точка, указывал Руссо, замыкает круг и соприкасается с началом развития. Неравенство может и должно быть устранено силой народа. Оно должно смениться равенством, основанным на последовательном проведении «общественного договора». Маркс и Энгельс отмечали диалектический характер этих рассуждений Руссо.
   Трактат «Об общественном договоре», (1762 г.) представляет собой дальнейшее развитие и завершение той же системы взглядов Руссо. Совершенно неправильно поэтому противопоставлять учение Руссо о происхождении неравенства его «Общественному договору». Если в более ранних работах Руссо выяснял корни неравенства, то и здесь Руссо выступает в качестве защитника свободы, равенства и правовой демократии.
   «Человек рожден свободным, — начинает свой трактат Руссо, — а между тем повсюду он в оковах». Руссо критикует теоретиков, пытавшихся объяснять существующий характер государственного управления «высоким» происхождением монархов и основывавшие юридические привилегии на силе, на завоевании и т.д. Такое правление незаконно, утверждает Руссо: оно было бы законным лишь в том случае, если бы сам народ был властен допустить или отвергнуть его. Но тогда это не было бы уже произволом.
   Идеализм Руссо в его взглядах на общество получает в «Общественном договоре» особенно ясное выражение. Согласно учению Руссо, действительное основание гражданского общества, нужно видеть в первичном акте «общественного договора». Создание гражданского общества — правовой акт, в котором одновременно и ограничивается и сохраняется свобода каждого гражданина. Как указывает Руссо, общественный договор должен разрешить следующую основную задачу: «найти такую форму ассоциации, которая защищала и охраняла бы всей общей силой личность и имущество каждого члена и благодаря которой всякий, соединяясь со всеми, повиновался бы только самому себе и оставался так же свободен, как и прежде».
   Этот акт создания ассоциации (гражданского общества) или общественный договор, по словам Руссо, осуществляется на следующих условиях: «Всякий из нас ставит себя и свое могущество, как общее достояние, под высшее управление общей воли; и мы, как целое, принимаем каждого члена, как не раздельную часть всего» (кн. I, гл. 6).
   Буржуазные государствоведы, в особенности кантианцы, стремятся видеть в «общественном договоре» Руссо чисто рациональную, абстрактно-логическую конструкцию. Они указывали, что, в отличие от прежних теоретиков естественного права (Пуфендорфа, Локка), Руссо видел в общественном договоре не исторический факт, но лишь некоторые предполагаемые разумные условия существования правового государства. Такое истолкование взглядов Руссо объясняется желанием буржуазных юристов смягчить и ограничить действительный революционный политический смысл трактата Руссо.
   Взгляды идеалиста Руссо не дают, разумеется, правильного представления о действительном ходе исторического развития общества, который устанавливает марксизм. Руссо не видит, например, того, что классовое неравенство и интересы классового господства были основной предпосылкой создания государства как орудия угнетения. Руссо не проводит также должного различия между государством и гражданским обществом. Тем не менее нетрудно заметить, что взгляды Руссо в гораздо большей степени проникнуты историзмом, чем многие современные ему и позднейшие буржуазные теории.
   В то же время понятие общественного договора имеет у Руссо и определенное логическое, идеальное значение. В том, что каждый человек как бы переуступает объединению всех граждан («общей воле») свои силы и свою волю, Руссо видит логическую основу, молчаливую предпосылку всякого общественного, гражданского состояния (sociabilite). Задача состоит лишь в том, чтобы наиболее последовательно развить и провести в жизнь эти принципы ассоциации. В этом смысле «общественный договор» выступает у Руссо также как некоторый общественно-политический идеал, как «царство разума», как выдвигаемая им общественно-политическая программа. И если эта программа оказалась утопической и идеализировала царство буржуазии, если она не лишена внутренних противоречий и даже некоторых реакционных моментов, то это объясняется своеобразным положением мелкой буржуазии в условиях развивавшегося капиталистического общества.
   Основная идея «Общественного договора» — учение об «общей воле (volonte generale), или народном суверенитете. Общая воля, согласно Руссо, не есть механическое объединение всех частных воль граждан, из которых каждая направлена «а преследование своих частных интересов. Руссо как диалектик проводит различие между волей всех и общей волей. Общая воля имеет ту отличительную черту, что она направлена на общее благо, на благо всего народа. Вступая в общественный договор с другими согражданами или, проще говоря, становясь членом гражданского общества, каждый должен поступиться своими личными, частными интересами в пользу общих интересов, должен, по видимому, пойти на ограничение своей свободы. Но такое ограничение свободы каждого, разъясняет Руссо, есть на деле наиболее полное осуществление и возрастание свободы. Это объясняется тем, что индивидуальные интересы каждого члена гражданского общества совпадают с общими интересами, а индивидуальная воля становится частью всесильной общей воли. Будучи направлена на общее благо, индивидуальная воля каждого по существу совпадает с общей волей. Что же такое общее благо? Это свобода и равенство каждого.
   Этими рассуждениями Руссо обосновывает принцип суверенности общей, народной воли. Общая воля, воля народа, по его словам, не может быть ограничена никакими законами, никакой иной властью.
   Общая воля находит себе выражение в общем собрании всех граждан, которое, согласно Руссо, должно являться единственным законодателем. Избранные депутаты народа, или, как выражается Руссо, народные комиссары, всецело ответственны перед народным собранием. Они вправе лишь подготовлять текст законов, но утверждает их общая воля. Суверенность народа неотчуждаема и неделима: она не может никому передаваться. Всякое обещание народа повиноваться кому-либо другому (монарху и т.д.) означает разрушение «политического целого» народа. Республиканский образ правления поэтому единственно закономерный. Высшей формой республики Руссо считает буржуазную демократию. Руссо указывает также, что последовательное проведение демократии предполагает существование лишь небольших государств, где народ мог бы собираться для выявления своей «общей воли».
   Однако во взглядах Руссо содержатся большие противоречия. Дело в том, что экономической основой своего гражданского общества Руссо признает право частной собственности, основанной, по его словам, на личном «труде и обработке». Но Руссо упускает из виду, что сама частная собственность в своем историческом развитии неминуемо приводит к неравенству и к развитию эксплуатации. Сам Руссо предвидит при сохранении демократии «гражданские войны» и внутренние волнения, поскольку полного экономического уравнения нельзя было бы достигнуть на основе частной собственности. Руссо вынужден поэтому признать возможность и других форм государственного устройства — аристократии и монархии. Различные формы государственного строя, по его словам, применимы в зависимости от различных географических условий, характера и уровня культуры в данной стране и т.д.
   «Общественный договор» Руссо имел огромное революционное значение для своей эпохи: он дал наиболее яркое, последовательное, наиболее далеко идущее выражение принципам буржуазного демократизма. Волю народа как единственного суверена и верховного законодателя он противопоставил своеволию абсолютной власти и привилегиям высших сословий. Но взгляды Руссо вместе с тем оставались идеализацией буржуазных отношений, отношений частной собственности. Внутренние противоречия взглядов Руссо и его многочисленные оговорки позволили использовать его политические идеи для обоснования стремлений различных групп буржуазии и мелкой буржуазии, которые выступили в период французской буржуазной революции. Основные положения «Общественного договора» повторяли в своих речах не только якобинцы идеологи революционной буржуазной демократии — Робеспьер и Марат. Те же идеи «Общественного договора» легли в основу «Декларации прав» 1789 г. и были использованы с оговорками для критики привилегий высших сословий представителями умеренной буржуазии (Сийес и др.).
   Энгельс писал по поводу «Общественного договора» Руссо и вообще по поводу общественных идеалов философов-рационалистов XVIII в.: «Мы знаем теперь, что это царство разума было не чем иным, как идеализированным царством буржуазии; что вечная справедливость осуществилась в виде буржуазной юстиции; что естественное равенство ограничилось равенством граждан перед законом, а существеннейшим из прав человека было объявлено право буржуазной собственности. Разумное государство и «общественный договор» Руссо оказались и могли оказаться на практике только буржуазной демократической республикой. Мыслители XVIII века, как и все их предшественники, не могли выйти за пределы, которые ставила им тогдашняя эпоха».
   Руссо дал высшее выражение принципам буржуазного демократизма. И вместе с тем демократизм как самого Руссо, так в особенности его позднейших буржуазных истолкователей, не мог не быть исторически ограниченным, урезанным демократизмом. Свобода и равенство понимались им лишь как формальное равенство граждан перед законом, лишенное каких бы то ни было материальных гарантий, материальных условий осуществления этих свобод. Их предпосылкой, «священным» правом оставалось право частной собственности на средства производства.
   Лишь рабочий класс, руководимый партией Ленина — Сталина, после своей победы, и в результате построения социалистического общества в нашей стране, заложил незыблемую основу того нового, наиболее последовательного социалистического демократизма, который «не ограничивается фиксированием формальных прав граждан, а переносит центр тяжести на вопрос о гарантиях этих прав, на вопрос о средствах осуществления этих прав». Советский государственный строй создал все возможности для наиболее полного и действительного выражения общей воли советского народа. Великая Сталинская Конституция, базирующаяся на принципах социализма, на социалистической общественной собственности, плановом ведении народного хозяйства, ликвидации эксплуатации и эксплуататорских классов, обеспечивает самое широкое и полное развитие социалистического демократизма и воплощает в жизнь мечты лучших умов прогрессивного и передового человечества.