ОТ РЕДАКЦИИ.

   Рост хулиганства за последний период привлек к себе живое внимание не только специалистов-юристов и криминологов, но и самых широких слоев советской общественности. И в печати, и на диспутах, и в рабочих собраниях обсуждаются размеры зла и способы борьбы с ним, при чем все сходятся на том, что зло велико и требует принятия широких и действительных мер. Кампания борьбы с хулиганством привела к появлению на свет большого числа газетных статей.

   Однако, необходимость углубленного изучения и освещения вопроса перед специалистами и широкой массой читателей делает неизбежным появление работ, основанных на изучении большого живого и статистического материала, собранного и проработанного научными специалистами.

   В первую очередь выполнение этой задачи ложится на наши немногочисленные криминологические учреждения. Московский Кабинет по изучению личности преступника и преступности, состоящий в ведении медицинской инспекции московских мест заключения и тесно связанный в работе с Мосгубсудом и административным отделом Моссовета, изучает московских преступников в своих криминологических лабораториях при МУРе, в криминологической клинике и других местах заключения, концентрирует и разрабатывает все статистические данные о московской преступности.

   Рост хулиганства был учтен Кабинетом еще в конце 1925 г., а в марте 1926 г. было организовано под руководством профессора Е.К. Краснушкина обширное обследование хулиганов врачами-криминологами и социологами Кабинета в Стретенском и других домах заключения. Обследование это длилось около 2-х месяцев и охватило 293 человека осужденных по ст. 176 УК. Производилось оно по специальной анкете, но, конечно, Кабинет не стал на путь самостоятельного заполнения анкеты правонарушителем или автоматической записи в анкету ответов обследуемого. С каждым из них велась обстоятельная беседа, при чем выяснялись не только социальный состав, обстоятельства правонарушения и т.д., но и личность испытуемого, со всеми ее психо-физическими свойствами, культурный уровень и т.д. Показания испытуемых проверялись объективными данными из «дел» заключенных, приговоров и т.д.

   Материал этого обследования производится в обширной статье А.О. Эдельштейна, где в вводной части освещена юридическая и психологическая сторона вопроса. Выясняется огромная роль алкоголя в происхождения хулиганства. Подавляющее большинство представляют собой случайных правонарушителей, ранее не судившихся.

   Социологическому анализу проблемы посвящена статья А.А. Герцензона — «Рост хулиганства и его причины», где собраны сведения о движении московской преступности за 1925—26 год, и разбирается социальной состав хулиганов по сравнению с общей массой московских преступников. Автор последовательно связывает состояние и рост преступности с экономикой Москвы и Советского Союза. Статистические сведения, приводымые автором, относятся к 1925—1926 г. и разработаны им по данным нарсудов г. Москвы и др.

   Необходимость различения между массовым, бытовым, алкогольным хулиганством и злостным, упорным, тяжелым хулиганством, отчетливо проводимая в большинстве юридических работ и карательной политике судебных органов, побудила кабинет посвятить специальную работу злостным хулиганам, где и личность обследованных и меры воздействия резко выделяются из общей массы. Статья В.И. Аккермана дает подробный социально-психологический анализ личности 19 заключенных Таганского исправдома и других мест заключения, из которых 13 осуждены по делам массового «организованного» хулиганства (дело шаек, терроризовавших сад б. Ренессанс, клуб им. К. Маркса, так назыв. Болотно-Кадашевской шайки). Вместо легкомысленной, быстро пьянеющей, порой добродушной массы случайных хулиганов, правонарушения которых обусловлены почти исключительно внешними моментами, в статье «Злостные хулиганы» мы видим уже тяжелый человеческий материал. При чтении об этих людях, с их резко выраженными дефектами характера, тяжелой наследственностью (алкоголики, эпилептики, душевно-больные), людях, которые после нескольких рюмок водки неизбежно «кусаются, орут, дерутся», о смерти матери рассказывают с тупым смехом, при беседе с врачом начинают разбивать себе голову о стол, которых в трезвом виде постоянно «мучает тоска» и т.д. - невольно является мысль о больном или полубольном человеке. И если мы с тяжелым чувством читаем мнение отца одного из этих хулиганов о своем сыне— «надо таких, как мой сын, уничтожать», то, во всяком случае, ясна вся степень социальной опасности таких людей. Если они не являются душевно-больными в собственном смысле и не подлежат помещению в психиатрическую больницу, то здесь недостаточно уже обычного исправительно-трудового режима, требуется длительное интернирование в условиях трудового и специального медико-педагогического воздействия. Значение работы о злостных хулиганах увеличивается благодаря произведенному автором изучению, не только самих хулиганов, но и их семей, среды, данных следствия и суда, что также изложено им в данной статье.

   Деревенскому хулиганству, преимущественно поножовщине, посвящены 2 статьи сборника; Б.С. Маньковского «Деревенская поножовщина» и В.И. Аккермана «Убийство в драке на посиделках». Первая статья представляет собой анализ 66 дел о деревенской поножовщине прошедших через Мосгубсуд за 1925—1926 год (150 человек правонарушителей), где речь идет не о простом хулиганстве, а об убийствах в драке или нанесении тяжелых увечий, (ножами, гирями, «железками», а то и просто кулаками), что квалифицируется по ст. 149 (нанесение тяжелых телесных повреждений), а нередко и ст. 142 УК (умышленное убийство). Картина, развертывается автором, должна привлечь к себе самое серьезное внимание.

   Деревни, села без всяких культ-учреждений; жестокие бессмысленные побоища между соседними деревнями; свадьбы, крестины, престольные праздники, а то и просто «посиделки», залитые алкогольным морем и нередко кончающиеся «финкой в живот». На общем фоне выделяются особо отчаянные коноводы, при отсутствии которых драка не разгорается, про которых говорит еще старая частушка «Я отчаянный родился, все селенье на меня». В числе дел, приводимых в статье, упоминаются и случаи самосуда выведенных из терпения крестьян над такими избранными хулиганами. Характерны приводимые данные о связи между возрастом осужденных за поножовщину и тяжестью преступления. Наиболее тяжелые случаи (убийства) падают на младшие возрастные группы и наоборот.

   В статье «Убийство в драке на посиделках» приводятся данные обследования деревни Московской губернии, произведенного сотрудниками кабинета в связи с изучением хулиганства-поножовщины. В статье изображается небольшая деревня Н., с ее жизнью без единого культурного очага, без школы, с классическими посиделками для 3-х возрастов. Интересы молодежи сосредоточены на взаимном соперничестве на почве удальства, пьянства. Характерны для этих интересов частушки, сложенные и записанные на месте, посвященные боям с соседними деревнями и т. п. Изображаются типы крестьян, активных вожаков на посиделках, напр., Ф., главарь, читающий библию, разбивающий бутылку о голову работницы и т.д. Многочисленные шинки, где можно всегда достать самогон и «русскую горькую», — неизбежные и опасные спутники деревенские сборищ.

    Статья Рапопорта и Харламовой посвящена вопросу о женском хулиганстве и обнимает собой 75 случаев. Для женского хулиганства характерно отсутствие массовых организованных правонарушений, отставание в росте по сравнению с мужским хулиганством и т. д. Здесь преступление сравнительно безобидное и отсюда естественен вывод авторов о незначительной общественной опасности женского хулиганства и об отсутствии данных для резкого усиления карательной политики в отношении женского хулиганства.

   Наконец, статья Е.К. Краснушкина «К психологии хулиганства», как показывает само заглавие, является психологическим этюдом, в котором автор стремится дать обобщающее психологическое толкование типам хулиганов, представленным в остальных работах сборника.

   Выводы авторов сборника, подходивших к проблеме с разных ее сторон и с точек зрения различных специальностей сходятся в оценке серьезности явления, необходимости обращения всемерного внимания на все еще очень слабый культурный фронт, на энергичнейшей поддержке очагов нового быта — клубов, школ, в их борьбе с оплотами старого — безграмотностью, пивными, шинками. Ярко выступает во всех статьях необходимость строгого различения и совсем иного подхода к многочисленным «случайным», «бытовым» хулиганам и к тяжелым, злостным. Нужна энергичная борьба с пережитками прошлого в деревне — кулачными боями, «стенками», массовым пьянством и т.п.

   Конечно, работами настоящего сборника проблема хулиганства далеко не исчерпана, и собирание и разработка материала будут продолжены Кабинетом. Выпуская в свет настоящий сборник, кабинет все же надеется своим материалом не только прийти на помощь юристам, криминологам, общественным работникам, специально занятым проблемой борьбы с хулиганством, но и способствовать выяснению вопросов хулиганства пред широкими массами трудящихся, так живо и активно реагирующих на это общественное зло.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ.

   Всякий судебный приговор по уголовному делу преследует две основные цели:

   1) воздействие на правонарушителя для предупреждения новых нарушений установленных рабоче-крестьянской властью порядков с его стороны и приспособления его к условиям трудового общежития, и

   2) воспитательное  воздействие  на  окружающих.

   В работе советского суда с первых дней его существования задача воспитательного воздействия на массы занимает выдающееся место. Советский Суд по природе своей агитатор; во всяком своем приговоре он стремится внушить окружающими ту или иную идею социалистической законности, выявить отношение государства и советской общественности к тому или иному преступлению или проступку, подчеркнуть его опасность для дела строительства новых форм человеческого общежития. Тов. Ленин охарактеризовал наш суд, как орган «воспитания к дисциплине», т.-е. приспособления к организованной, целесообразной деятельности в направлении переустройства жизни на социалистических началах. Самые формы работы нашего суда (показательные процессы, выездные сессии, освещение работы суда в печати, отчетность пред населением и т.д.) соответствуют именно этой его задаче.

   Эпоха строительства, в которую мы вступили, выдвинула пред всеми органами борьбы с преступностью необходимость углубить их предупредительно-воспитательную работу. Теперь задача заключается в том, чтобы не только выявлять отдельных правонарушителей и принимать против них меры, но и предупреждать самую возможность совершения преступлений.

   Два вида работы необходимы для выполнения этой обширной и сложной задачи:

   1) пропаганда советского права среди широких масс;

   2) изучение характера преступности, корней, причин отдельных ее видов, и обстоятельств, способствующих преступности, для того, чтобы результаты этого изучения могли лечь в основу соответствующих широких мероприятий Советской власти; вместе с тем, освещение этих результатов пред советской общественностью является несомненно, одним из лучших видов пропаганды советского права.

   Обрисованное здесь сигнализирование явлений на основе опыта органов борьбы с преступностью становится все более важной задачей этих органов.

   В этой области уже кое-что сделано. Как на пример, можно указать на проделанное Московским Губернским Судом изучение опыта судебной борьбы с растратами. Это-изучение дало возможность выявить в работе государственных и общественных организаций ряд именно таких организационных недочетов, которые способствовали совершению растрат. Принятые соответствующими учреждениями на основе данных изучения меры, несомненно, положили предел росту и стали приводить к постепенному изживанию сугубо опасного явления растрат.

   Московский кабинет по изучению личности преступника и преступности является учреждением, в задачи которого входит научная постановка именно такого рода изученческой работы. Деятельность кабинета распадается на две отрасли, тесно друг с другом связанные: 1) изучение преступности в пределах Московской губернии с точки зрения социологической (общественной), 2) изучение той же отрасли с точки зрения психологии (наука о поведении человека) и психопатологии (науки, изучающей болезненные расстройства в поведении человека).

   Какого рода материалы подвергаются изучению работниками кабинета?

   1) Кабинет изучает разрешенные судами дела о преступлениях соответствующих категорий, 2) производит обследование самих преступников, условий их жизни, обстоятельств, толкнувших на преступление и т. п.

   Совершенно естественно с точки зрения задач кабинета, что одной из крупных его работ явилось изучение хулиганства.

   Рост хулиганства за последние год—полтора поднял на ноги советскую общественность, которая по природе своей чрезвычайно чутка ко всякого рода нездоровым явлениям, возникающим попутно с процессом общего роста и укрепления Советской страны. Нет ни одного рабочего коллектива, нет ни одного органа рабоче-крестьянской печати, который не обсуждал бы вопроса о хулиганстве и о мерах борьбы с ним. Перед общественностью встал целый ряд вопросов: к каким слоям населения принадлежат хулиганы, какова причина роста хулиганства, что толкает на хулиганство, каковы его виды, каковы наиболее целесообразные способы изживания этого явления?

   Нельзя не отметить, что здоровая реакция общественного мнения на явление растущего хулиганства преломилась в практике борьбы с ним в формы несколько расширительного толкования хулиганства. Однако, за последнее время наметилось вполне определенное различение случаев действительно злостного хулиганства от случаев простого нарушения общественного порядка, производимого людьми, которые имеют трудовую установку и вовсе не являются социально-опасными.

   Вместе с тем, определилась правильная линия борьбы с хулиганством: с одной стороны—решительная судебная и административная репрессия в отношении озорства и бесчинства, срывающего мирную общественную жизнь и культурную работу, а с другой — широкая мобилизация рабоче-крестьянской общественности в целях изобличения хулиганов, заклеймения их, лишения их ореола молодечества и т.п.

   Явление роста какого-либо вида преступности всегда вскрывает недостатки тех или иных государственных органов, той или иной отрасли общественной работы. То же и в отношении хулиганства. Оно вскрыло недостатки нашей культурно-просветительной работы; оно показало, что зачастую сухость, даже казенщина, неувлекательность различных видов этой работы не дают возможности подчинить культурному пролетарскому влиянию такие элементы из среды рабочего и крестьянского молодняка, которые при другой постановке работы росли бы в общественном и политическом смысле. Оно показало, что крестьянское пополнение городского пролетариата требует особого подхода, особых приемов культурной работы и т.д., и т.д. Все это вопросы большой важности, над ними придется работать много и долго.

   Изучение хулиганства показывает, что это явление не представляет собой какой-нибудь кратковременной вспышки, что это болезнь роста. Именно поэтому для советской общественности важна работа по изучению этого явления во всем его размере.

   Предлагаемый сборник статей работников Московского Кабинета по изучению личности преступника и преступности, посвященный хулиганству и деревенской поножовщине, отнюдь не претендует на то, чтобы дать исчерпывающий ответ на все вопросы, вытекающие из роста этого явления. Однако, мы считаем, что он многое даст в смысле правильной постановки этих вопросов и в качестве исходной точки для дальнейшей их разработки.

Г. Сегал.