ПРЕДИСЛОВИЕ.

 

   Основное содержание настоящего очерка составляет статья, написанная около года тому назад под впечатлением первых известий о крестьянском движении и напечатанная в журнале «Народное Хозяйство» кн. III за 1905 г. В марте 1905 г. в тесном кругу лиц, близко стоящих по условиям своей профессиональной деятельности в крестьянскому населению, идеи, выраженные в настоящем очерке, подвергались детальному обсуждению. Однако в тот момент содержание крестьянского движения не выяснилось еще в достаточной степени. Поэтому основная правообразующая идея аграрного переворота, защищаемая много, встретила при обсуждении в большинстве собрания не столько критическое, сколько ироническое к ней отношение. Все сделанные мне возражения, почерпнутые из марксистской догмы, не поколебали моего убеждения в правильности защищаемого мной принципа. По мере развития крестьянского движения, по мере перехода стихийных взрывов к оформленным постановлениям и требованиям , все яснее становилось, что защищаемый мной принцип нового аграрного строя находится в самом близком соответствии с основным содержанием крестьянских требований. Идея, возникшая из многолетнего изучения крестьянской хозяйственной действительности под свежим впечатлением крестьянского движения, только подкреплялась в моем сознании позднейшими фактами русской жизни за истекший год .

   Много позднее, когда основы защищаемого здесь аграрного строя в моем представлении окончательно сформировались, мне пришлось с живейшей радостью узнать, что в защищаемой мною идее я не являюсь одинокими, что в прошлом я имею великого предшественника в лице А.И. Герцена, из сочинений которого я позволяю себе сделать некоторые выписки, как пространный эпиграф к последующему очерку.

   «Этот дикий, этот пьяный в бараньем тулупе, в лаптях , ограбленный, безграмотный, этот парий, которого лучшее из нас хотели из милосердия оболванить, а худшие продавали на своз и покупали по счету голов , этот немой, который в сто лет не вымолвил ни слова и теперь молчит, — будто он может что-нибудь внести в тот великий спор, в тот нерешенный вопрос, перед которым остановилась Европа, политическая экономия, экстраординарные и ординарные профессора камералисты и государственные люди.

   В самом деле, что может он внести, кроме продымленного запаха черной избы и дегтя?

   Вот подите тут и ищите справедливости в истории: мужик наш вносить не только запах дегтя, но какое то еще допотопное понятие о праве каждого работника на даровую землю. Как вам нравится это? Положим, что еще можно допустить право на работу, но право на землю?

   А между тем оно у нас гораздо больше, чем право, оно факт; оно больше, чем призрак, оно существует! Крестьянин на нем стоит, он его мерит десятинами и для него его право на землю естественное последствие рождения и работы. Оно так же несомненно в народном сознании, так же логически вытекает из его понятая родины и необходимости существования возле отца, как право на воздух , приобретаемое дыханием вслед за отделением от матери.

   Право каждого на пожизненное обладание землей до того вросло в понятие народа русского, что, переживая личную свободу крестьянина, закабаленного в крепость, оно выразилось, невидимому, бессмысленной поговоркой: Мы господские, а земля наша.

   И это не все. Сверх признания права каждого на землю, в народном быте нашем есть другое начало, необходимо пополняющее первое, без которого оно никогда не имело бы своего полного развития. Это начало состоит в том, что земля, на пользование которой каждый имеет право, с тем вместе не принадлежит никому лично и потомственно.

   Далее право на землю и общинное владение ей предполагают сильное мирское устройство, как родоначальную базу всего государственного здания, долженствующего развиться на этих началах».

   В заключении своих очерков, из которых нами сделана столь длинная цитата, А.И. Герцен задает следующее два вопроса:

   «Есть ли личное, наследственное неограниченное владение землей — единственно возможное для развития личной свободы, — и в таком случае, как спасти большинство населения, не имеющего собственности, — от рабства собственников и капиталистов?»

   «Есть ли, с другой стороны, поглощение лица в общине — необходимое, неминуемое последствие общинного землевладения, или оно относится к неразвитому состоянию народа вообще, и в таком случае, как соединить полное правомерное развитие лица с общинным устройством?»

   Посильным ответом на эти вопросы, поставленные почти 50 лет тому назад читателям «Колокола», и являются, между прочим, помещенные ниже очерки. Необходимым дополнением к этим очеркам является изданная ранее брошюра «Аграрный вопрос с правовой точки зрения».