ПРЕДИСЛОВИЕ

 

   Помещенные в этом сборнике статьи писались в разное время, но все они посвящены одной и той же неисчерпаемой теме. Творчество Ленина в различных областях теории, революционной стратегии и государственного строительства — вот предмет настоящих очерков. Ни один из них не может, разумеется, претендовать на исчерпывающее изложение и всестороннюю разработку темы. Да этих целей и нельзя было ставить себе в рамках небольших журнальных и газетных статей, по большей части приуроченных к каким-либо юбилейным датам или ленинским дням. Но тем не менее каждая из этих статей, даже самая незначительная по размерам, требовала в процессе подготовки нового и нового углубления в работы Ленина, в марксистскую литературу, в историю нашего революционного движения. И всякий раз при этом оказывалось, что богатство содержания ленинизма позволяет открывать в нем новые черты и стороны, до сих пор недостаточно освещенные или не освещавшиеся вовсе. С другой стороны, трудно указать какую-либо проблему, вошедшую в круг интересов Ленина, как теоретика и политического борца, которая не имела бы прямого отношения к злободневным вопросам коммунистического движения.

   Поэтому исторический характер очерков отнюдь не лишает их актуального значения.

   Большинство статей писалось в то время, когда на первом плане внутрипартийной жизни стояла борьба с троцкизмом. Это наложило на них свой отпечаток.

   Тактика Троцкого в его борьбе против ленинской партии сводилась к области идейно-политической, к тому, чтобы подорвать значение ленинизма как цельного, исторически сложившегося учения и подсунуть вместо него какую-то смесь из своих собственных взглядов, приправленных вырванными из контекста и по-своему перетолкованными положениями Ленина. Наиболее яркое выражение нашла себе эта тактика в пресловутой легенде об «идейном перевооружении большевизма», якобы происшедшем накануне Октября. Подходя под углом зрения борьбы с этими попытками, автор стремился подчеркнуть цельность и монолитность ленинизма, глубокую внутреннюю связь отдельных его сторон и исторических этапов его становления. Автор стремился показать, что из идейного наследства Ленина нельзя вырывать по своему усмотрению отдельные куски и принимать его учение «от сих и до сих».

   Значительно меньшее отражение в этих статьях нашла себе — в силу причин чисто хронологического порядка — борьба против правого уклона. Однако и в более ранних статьях затрагивается не мало вопросов, имеющих непосредственную связь с идейной борьбой против правого уклона. Укажем хотя бы на весьма поучительный спор Ленина с Плехановым и Засулич по вопросу об отношении пролетариата к мелким производителям. Уже в этом споре наметилось подлинное ленинское понимание союза пролетариата с крестьянством, предполагающее руководящую роль пролетариата в этом союзе, предполагающее безоговорочное признание пролетариата единственным, до конца революционным классом, а следовательно, признание необходимости его классовой диктатуры. Противоположная точка зрения, смазывающая те условия, при которых пролетариат может выступать как «передовой представитель всех трудящихся», готовая заменить диктатуру пролетариата обычным буржуазно-демократическим соглашением, является предтечей не только меньшевистски-эсеровского блока, но и пресловутой «теории уступок».

   В статье, посвященной десятилетию «Государства и революции» Ленина, была, поскольку мне известно, впервые дана оценка разногласиям между Лениным и Бухариным по вопросу о государстве. Уже после опубликования этого очерка появилась известная статья т. Марецкого в БСЭ, которая не только целиком берет под защиту взгляды Бухарина, но и совершенно неосновательно приписывает ему приоритет в постановке вопроса о взрыве государственной машины. Обстоятельно и совершенно правильно освещены эти разногласия в статье Д. Баевского «Большевики и борьба за III Интернационал» («Историк-марксист», т. 11, 1929 г.). За последние годы теоретическая позиция Бухарина, которую он занимал в 1915 —1917 гг., подверглась тщательному разбору и нашла себе более резкую и суровую оценку, чем та, которая имеется в моей статье. Я подчеркивал только, что у Бухарина представление о пролетарском государстве страдало отсутствием конкретного содержания, что он в этом пункте смазывал различие между анархистами и социалистами и вообще проходил мимо политической проблемы диктатуры. Я указывал, что это непонимание положительных задач пролетарской диктатуры Ленин отмечал и в более поздних произведениях Бухарина, например, в его рецензии на «Государство и революцию».

   В настоящее время критика идет дальше, указывая, что и самая постановка вопроса о разрушении государственной машины дает повод упрекнуть Бухарина в стирании граней между коммунизмом и анархизмом, поскольку на ряду с признанием необходимости для рабочего класса «организовать собственную государственную власть (диктатуру)» мы имеем у Бухарина ряд нечетких формулировок, в которых смазано различие между разрушением буржуазной государственной машины и переходом к безгосударственному строю. Таким образом, и в этом пункте упреки Ленина, будто Бухарин повторяет идеи анархистов об «отмене» государства, не были, как мне представлялось, результатом одного лишь недоразумения. Путаница, которую допустил Бухарин, давала полное основание для этих упреков.

   Наконец, у меня не было достаточно резко подчеркнуто, что если в 1917 г. разногласия по вопросу о государстве между Лениным и Бухариным были сняты (в «Государстве и революции» Ленина они прямо не фигурируют), то, конечно, только потому, что Бухарин не пошел дальше по пути развития своих путанных, скатывающихся к анархизму взглядов, а вовсе не потому, что Ленин в 1915—1916 гг. «неправильно» относился к положению, о «взрыве» государственной машины, а впоследствии изменил эти свои «неправильные» взгляды.

  Такое объяснение дал сам Бухарин (см. сборник «Революция права», 1925, стр. 5, примечание), а за ним повторил Марецкий в БСЭ.

   Как бы то ни было, но после моего публичного доклада, который состоялся 15/Х1 1927 г. в Институте советского строительства, никто из выступавших в прениях не обвинял меня в слишком мягкой оценке ошибок Бухарина в учении о государстве; наоборот, раздавались голоса, что я «их преувеличиваю» и совершенно напрасно пытаюсь умалить теоретические заслуги т. Бухарина в этой области.

   Учтя все это, я решил оставить мои статьи в таком виде, в каком они были написаны.

   Если я и делаю кое-где вставки, то они содержат в себе материал, который был мною в свое время подготовлен, но не попал в ту или иную статью либо за недостатком места, либо за недостатком времени для литературной обработки.

 

Е. ПАШУКАНИС.

6 августа 1929 г.